Мы ниже детально рассмотрим различия между данными тремя теориями, одкако в настоящий момент нас интересует вопрос о том, как эти три теории должны были подтвердить идеалистические позиции, потому что идеалистов больше всего беспокоила проблема ощущаемой реальности материального мира. Идеалисты стремились оправдаться тем, что ощущаемая реальность имеет место и при иллюзорных восприятиях вопреки тому, что эти восприятия не являются восприятиями   объективной реальности. Если веревка, принимаемая за змею, не существует, хотя представляется существующей, или идея представляется как объект, или невыразимая нереальность представляется существующей, то вполне возможно, что то, что представляется реальным при другом типе восприятий, не является таким; дело в том, утверждали идеалисты, что это имеет место во всех случаях опыта  в нормальном,  бодрствующем  состоянии. Поэтому, помимо утверждения  существенного  различия между иллюзорными и действительными восприятиями, противники идеализма должны  были доказывать, что даже при иллюзорном восприятии не может быть речи о несуществующем, или чисто духовном, или неописуемой нереальности, представляющейся реальной. Это заставило их разработать собственное альтернативное толкование иллюзий.

Решительно выступая против идеалистической тенденции полагаться на свидетельства иллюзий с целью объяснить   свидетельства   нормальных или действительных восприятий, мимансаки школы Прабхакары стремились отрицать сам факт их существования. В этом заключалась сущность их теории, называемой акхьяти, то есть невосприятие. Согласно этой теории то, что считается иллюзиями, на самом деле является не чем иным, как недостаточным восприятием подлинного различия между двумя несовершенными формами познания. Одна из них обычно носит характер восприятия, а другая—воспоминания. Так, например, в типичном случае с так называемой иллюзией со змеей и веревкой в действительности имеют место два несовершенных случая познания. Во-первых, восприятие веревки происходит не в виде законченного восприятия веревки, а в форме несовершенного восприятия ее вообще, как просто «это» (идам), то есть без указания   на отличительные признаки веревки. Во-вторых, воспоминание о ранее воспринятой змее выражается не в форме законченного воспоминания, то есть воспоминания, ассоциируемого с временем и местом, где змея была воспринята ранее. В терминологии школы Прабхакары такое воспоминание называется прамушта-таттака-смарана — «воспоминание об объекте, лишенное указаний на время и место». Ошибочность с этой точки зрения состоит просто в невозможности постигнуть соответствующее различие между двумя отдельными случаями несовершенного познания. Таким образом, данная точка зрения является скорее точкой зрения невосприятия, чем реального восприятия. Тем не менее, утверждали представители школы Прабхакары, эти два случая познания, хотя и несовершенного, представляют собой случаи познания реальных объектов, а не абсолютного ничто, или чисто духовного или неописуемого нереального. Утверждая таким образом реальное или объективное содержание в обоих случаях познания, представители школы Прабхакары считали себя застрахованными от эпистемологического идеализма.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11